Ничего не предвещало необычного дежурства. С утра были обычные плановые операции: грыжесечения, урологические "мелочи" - на них давались рутинные наркозы. Ближе к обеду прооперировали пару аппендицитов - эти дети наблюдались еще с ночи, поскольку диагноз был сомнительный. Каждые 2-3 часа у них брались повторные анализы крови, и когда динамика анализов стала показывать картину острого аппендицита, то их благополучно прооперировали. Анестезиологическое обеспечение этих операций также не представляло особой сложности.

После обеда на улице немного покапал редкий дождик - обычное Владивостокское лето...

Подхожу к телефону в ординаторской, набираю номер приемного отделения, спрашиваю:

- Антоныч, как там у вас?

- Да вроде ничего, спокойно. Только одного мальчонку "Скорая" привезла с кишечной коликой, сейчас направил его в отделение, на диагностику. Но там все спокойно, завтра пойдет или в соматическое отделение, или на выписку.

- Понятно...

Валерий Антонович - классный хирург, с таким анестезиологу работать спокойно. Хоть и молодой еще годами, но опыта уже достаточно. И какое-то диагностическое чутье, никогда ничего не пропустит. Не зря его на дежурстве всегда ставят на приемное отделение - "на ворота", как говорят хирурги.

Значит, спокойно... Затишье... Уж не перед бурей ли?..

Да вроде нет, все идет по плану, спокойно. В отделении слишком тяжелых детей нет, все лечатся, поправляются...

- Сколько у тебя в палатах? - спрашиваю у своего напарника, Ивана Андреевича.

- Под завязку, двенадцать. Дюжина!

- Ну и как они? - переспрашиваю на всякий случай.

- Нормально, стабильные... Только этот, в третьей, у окна снова "свечку" дал.

На нашем сленге "свечкой" называют резкий подъем температуры до высоких цифр, 38 - 39 градусов Цельсия. Мальчика, о котором идет речь, привезли 2 дня назад из детского летнего лагеря. Его история банальна и проста, как мир, как и все острые болезни и неотложные ситуации. В лагере они играли в футбол. Он упал, поскользнувшись на траве, и ударился ногой об камень. Вроде ничего страшного, в месте удара образовалась гематома - большое кровоизлияние. Помазали йодом. А через пару дней гематома нагноилась, и нагноение пошло вглубь тканей, до кости. Получился остеомиелит - гнойное воспаление кости... То ли ссадина над гематомой оказалась инфицированной, то ли иммунитет оказался слабым - кто сейчас разберется... Да и кто из современных жителей больших городов может похвастаться крепким иммунитетом...

Больного ребенка срочно доставили в хирургический стационар, под наркозом вскрыли и опорожнили гнойник, поставили дренаж в рану для оттока гнойного содержимого. Но, вот ведь, снова температурит... Значит где-то "зреет" еще гнойник, а может и не один... Значит, остеомиелит дал сепсис, септикопиемию - то самое состояние, которое в народе называют "заражение крови"...

- А хирурги его смотрели? Что говорят?

- Смотрели, всего его ощупали, пока ничего нет... Видимо гнойник еще не сформировался.

- Завтра надо будет снова смотреть, должно где-нибудь что-то появиться... На УЗИ надо будет его свозить!

- Я уже думал про ультразвуковое исследование, обязательно надо будет посмотреть...

Нашу беседу прерывает звонок телефона. Привычным быстрым движением снимаю трубку телефона - сегодня мой напарник, Иван Андреевич дежурит по палатам в нашем отделении реанимации, а я - по анестезиологии и по вызовам. Вызвать нас могут многие, причем не только из отделений нашей больницы, но и из других больниц города, поскольку на базе нашего отделения находится городской РКЦ - реанимационно-консультативный центр со своей реанимационной машиной. Это значит, что в любую минуту могут позвонить, вызвать нашу бригаду для консультации к тяжелобольному ребенку в любую больницу города или для транспортировки его к нам, как в головное учреждение. Раньше еще часто практиковались вызовы для катетеризации центральной вены - подключичной, чтобы проводить массивную инфузионную и медикаментозную терапию. Сейчас таких маленьких пациентов, которые требуют массивного лечения, мы забираем "на себя" - оставлять их лечиться на месте слишком рискованно... А еще иногда вызывают и на "настоящую" реанимацию...

- Алло, реанимация. Говорите!

Срывающийся женский голос говорит сбивчиво:

- Приезжайте скорее! Мы тут утопленника выловили!

- Какого утопленника?

- Мальчик! Его только что из речки выловили! Он без сознания!

- Сердце есть? Дышит?

- Да, дышит, только у него в груди все хрипит и булькает, и пена изо рта!

- Где это?

Голос в трубке, принадлежащий дежурному врачу, торопливо объясняет, сбиваясь и путаясь. Оказывается, мальчика только что выловили из речки случайные прохожие. На подвернувшейся машине его тут же доставили в ближайшую больницу, находившуюся к счастью всего в нескольких сотнях метров от речки. Все это было сделано очень быстро. Сейчас, в больнице его спасением занимаются местные, "взрослые" врачи. Сердце у мальчика не останавливалось, он дышит, но налицо все признаки утопления в пресной воде.

- Все ясно! Продолжайте реанимацию! Мы едем!

Хватаю свой чемоданчик с "неотложным" набором и устремляюсь к двери. У нашего, "реанимационного" подъезда уже стоит наша машина - почти что новый японский микроавтобус "Nissan - Urvan", переоборудованный под реанимобиль. Видимо, кто-то из наших уже успел сбегать в гараж, предупредить водителя. Он сидит на своем сиденье и нервно подгазовывает, прогревая мотор.

- Анатолий Георгиевич, гоните на площадь Луговую! Вызов "настоящий"! - это я говорю водителю, чтобы пояснить, что вызов не для транспортировки, не для консультации, а наш, "настоящий", реанимационный.

Сказал - и в следующую секунду меня с моим помощником - медбратом аж вдавило в сиденья. Подумалось - как в самолете на взлете. Я и не сообразил, что сегодня на нашей реанимационной машине дежурит наш "дедушка Анатолий", "гонщик Спиди", как мы его зовем в честь персонажа из детского мультика. Гоняет он действительно виртуозно: на бешеных скоростях срезает углы, в поворотах появляется ощущение, что сейчас колеса оторвутся от земли. Временами хочется выпустить закрылки... Уж лететь, так лететь! При всем этом - не скажешь, что наш водитель не бережет машину. Такое ощущение, что он с машиной - единое целое, этакий сказочный персонаж из мультфильма.

Но все же лететь, а точнее - ехать нам предстоит почти через полгорода. По километрам это не такое уж большое расстояние, не более 20 километров. Но - будний день, пробки и заторы на дорогах, извечное хамство наших автолюбителей, а в последние годы - и автопрофессионалов, водителей рейсовых автобусов и большегрузных контейнеровозов... Ночью, по пустынным улицам расстояние, отделяющее нас от той больницы на окраине, можно преодолеть за считанные минуты. Днем, в пробках можно простоять и более часа...

Вылетев за больничные ворота, при подъезде к первому перекрестку, Анатолий Георгиевич врубает на постоянный режим сирену - все фары и огни он уже включил раньше. Первый перекресток пролетаем, не снижая скорости, благо все машины расступились. Следом - трамвайное кольцо, сопряженное с автомобильной развязкой, еще один перекресток... Летим на скорости, значительно превышающей пресловутую "зеленую волну". И конечно, естественно - вон вдали следующий перекресток - горит красный. Все машины стоят на светофоре - по два ряда в каждую сторону. Вот мы и догнали хвост "волны"!

"Дедушка Анатолий" рвет машину влево - вылетает на встречную. Я понимаю его план - пока все машины стоят на красном свете светофора, мы проскочим змейкой, путем "переставки" между колоннами машин нашего и встречного направления - и снова будем впереди "зеленой волны"... Кто ее так назвал? Я бы ее назвал сегодня "красная волна"!

План был хороший! Прекрасный!... До светофора остается несколько десятков метров. На спидометр мы даже не смотрим. Там очень много... Загорается желтый свет, но мы успеваем - сейчас мы проскочим. Встречные машины все стоят, не трогаются, пропуская нас.

Но нет! Из колонны нашего направления, со второй полосы стартует на желтый свет светофора обычная, ничем не примечательная легковая машина, перед которой мы должны были проскочить. Врубить бы сирену погромче, но она и так уже орет! Видимо человек в той легковой машине твердо уверен, что никому из его близких в данный момент не требуется медицинская помощь, а раз так - значит реанимобиль мчится к чужим людям. На это ему наплевать!

Тормозить поздно! Две тонны металла, разогнавшиеся до "сотни", не успеют остановиться на нескольких десятках метров асфальта, влажного после дождя. Или у водителя этой легковушки уши заложило? И к тому же еще и глаза? Ну не видит и не слышит он ничего вокруг!

...Интересно было бы в этот момент посмотреть со стороны на наши глаза. Наверное, размером с горящие фары реанимобиля были наши глаза!

Тормозить уже поздно! Но что это?! Микроавтобус, будто пришпоренный, прыгнул вперед - это наш "гонщик Спиди" вдавил педаль газа до пола, как гашетку! Прыгнул - пролетев в миллиметре перед нетерпеливой легковушкой, оставив далеко позади на светофоре всю колонну торопящихся машин. Как он успел? Как он сумел? Или может действительно, наш автобус, подпрыгнув, перелетел через трогающуюся колонну машин?! Не знаю...

Помню только, что дальше мелькали новые перекрестки, машины расступались, а некоторые - не расступались. Анатолий Георгиевич протискивался между ними, шепотом чертыхаясь...

Мы успели! Мальчик был еще жив, хотя и без сознания. Одежда на нем была вся мокрая - в тине, грязи и песке со дна речки. Он дышал, но в легких его все хрипело, клокотало и булькало. Изо рта с дыханием вырывалась пенистая жидкость. Отек легких? Видимо в легкие при утоплении попало немало воды! В крови сейчас от этой воды идет гемолиз, разрушение клеток крови. Калий из клеток лопнувших эритроцитов выходит в плазму крови, нарушая ритм сердца. Что с сердцем? Вроде бьется, аритмия... Лицо мальчика бледно-синее, зрачки расширены - значит мозгу не хватает кислорода, самостоятельное дыхание не может обеспечить потребностей организма. Да и это дыхание на пределе истощения, декомпенсации. Скоро и оно остановится! Необходимо управляемое аппаратное дыхание - для замещения функции "неисправного" органа. Скорее назад, в отделение!

Обратно мы доехали почти за то же время, как и когда летели сюда, хотя Анатолий Георгиевич вел машину более щадяще - ведь уже гнали не порожняком, а транспортировали реанимационного пациента. Сколько минут ехали - никто не засекал время... Мы занимались ребенком, "дедушка Анатолий" гнал реанимобиль по заполненным улицам города.

Когда добрались до родного отделения, мы с медбратом сразу же перенесли ребенка из машины в реанимационный зал, где нас уже ждал мой напарник, Иван Андреевич - он все уже там приготовил для интенсивных мероприятий. Руки делали свою работу, голова - свою...

Получили венозный доступ - поставили подключичный катетер для внутривенных вливаний. Заинтубировали трахею - начали искусственную вентиляцию легких через установленную в трахею трубку. Сразу же внутривенно болюсно ввели хлорид кальция для нивелирования действия калия, высвободившегося из разрушенных эритроцитов, а затем продолжили его капельное внутривенное введение. Параллельно вводились препараты для поддержания адекватной сердечной деятельности, кровообращения и микроциркуляции. Вводились и другие, необходимые в таких случаях препараты...

Когда неотложные реанимационные мероприятия были сделаны, мальчика освободили от одежды, пропитанной грязью и илом. Очистили от это же грязи полость гортани, ротоглотки и носа - все это он вдохнул, когда барахтался в волнах речки, пытаясь спастись... Когда из трахеи отсасывали содержимое, попавшее туда, то вместе с пенистой мокротой удалялись те же хлопья тины, речной грязи и даже песчинки - значит, все это попало и в легкие...

Первые несколько часов аппаратное управляемое дыхание проводилось почти 100-процентным кислородом, затем концентрацию кислорода во вдыхаемой смеси снизили до нормальной, так как длительное дыхание чистым кислородом также чревато нежелательными осложнениями. Вот так - одно и то же средство может быть и полезным, и вредным...

Искусственную вентиляцию легких мальчику продолжали двое суток. За это время его организм "отвентилировали" (опять же профессиональный сленг), и на вторые сутки к нему постепенно стало возвращаться сознание. На третьи сутки нам удалось перевести его с аппаратного дыхания на самостоятельное. Теперь его легкие уже могли обеспечивать потребности организма...

Дальнейшее лечение 10-летнего Алеши (мы узнали его имя уже на следующий день после поступления - по сообщению из милиции) проходило уже без особенностей. Постепенно разрешилась пневмония, вызванная попаданием в легких воды с речной грязью. Через некоторое время мы перевели его в обычное отделение - для долечивания пневмонии и физической реабилитации, откуда он и был вскоре выписан домой, к радостной матери, ждавшей его возвращения не по дням, а по часам...

Вместо послесловия:

Когда Алеша смог разговаривать и немного окреп, то сотрудникам милиции удалось выяснить обстоятельства его утопления. Оказалось, что он со своим товарищем отправились в тот день в Детский Парк - покататься на аттракционах. Деньги на развлечения им дала Алешина мама. Жили они на окраине города, в районе ТЭЦ, как раз в том месте, где ручейки, начинающиеся на склонах сопок, окружающих город, сливаются в один бурный поток. Этот поток давно уже закован в бетонные берега, но сверху открыт до сих пор. Множество различных предприятий, расположенных на берегах этой речки, сливают туда свои отходы, сбрасывают различный мусор. В итоге эта речка впадает в залив Золотой Рог, в самую его вершину, пополняя залив Петра Великого и дальше - Японское море - продуктами жизнедеятельности человека. Вот в эту речку и столкнули несчастного Алешу двое отморозков, когда он с товарищем переходил ее по автомобильному мосту. Негодяи потребовали у детей денег, а когда получили отказ, один из них толкнул мальчика в бурный грязный поток, а другой погнался за вторым мальчиком, бросившимся наутек. Второму мальчику повезло больше - быстрые ноги помогли ему убежать... Вот вроде и вся история...

Да, и еще одна подробность - эта грязная речка имеет очень поэтичное название, неподходящее к ее внешнему виду. Наверное так ее назвали первые поселенцы в давние времена, когда воды речки были еще хрустально чистыми... Называется она - речка Объяснения...

г.Владивосток. 14 февраля 2002 г.